Постановлением от 23.09.2021 года № 41-П Конституционный Суд РФ признал пункт 4 части первой статьи 135 УПК РФ не противоречащим Конституции РФ, поскольку эта норма, предусматривая возмещение реабилитированному имущественного вреда с отнесением к его составу сумм, выплаченных за оказание реабилитированному юридической помощи, не предполагает отказа лицу, пострадавшему от незаконного или необоснованного уголовного преследования, в полном возмещении расходов на оплату полученной им юридической помощи адвоката, если не доказано, что часть его расходов, предъявленных к возмещению, обусловлена явно иными обстоятельствами, нежели получение такой помощи непосредственно в связи с защитой реабилитированного от уголовного преследования, и при этом добросовестность его требований о таком возмещении не опровергнута.
В этом Постановлении Конституционный Суд РФ указал, в частности, что высокая стоимость помощи, полученной от адвоката, не может как таковая быть поводом к сокращению объема прав реабилитированного на возмещение причиненного ему вреда, конституционно гарантированное каждому потерпевшему от незаконного привлечения к уголовной ответственности.
Незаконное или необоснованное уголовное преследование само по себе может мешать потерпевшему быть осмотрительным и умеренным в расходах на оплату юридической помощи, а потому значительные затраты на услуги адвоката при защите конституционных прав и ценностей от такого преследования нельзя считать беспочвенными. К тому же обвиняемый (подозреваемый) имеет основания притязать на юридическую помощь хорошего качества и получать ее в достаточном объеме сообразно интенсивности и длительности осуществляемой против него обвинительной деятельности. Не исключено и получение адвокатских услуг без видимой процессуальной активности стороны защиты, когда она готовится квалифицированно ответить на действия стороны обвинения, предполагая их в разных вариантах постольку, поскольку уголовное преследование протекает с долгими перерывами при неясной позиции обвинения, оставляя обвиняемого (подозреваемого) в неизвестности под угрозой лишения либо ограничения принадлежащих ему прав и благ в перспективе применения уголовно-правового принуждения. При таких обстоятельствах отказ в признании расходов реабилитированного на оплату юридической помощи нельзя считать справедливым.
Нельзя считать правильным и снижение размера возмещения, присуждаемого реабилитированному, на том основании, что он, вместо отдельных услуг, помесячно или поквартально оплачивал серией платежей длительно получаемую юридическую помощь. Тем более такое снижение не может быть оправданным, когда длительная защита по уголовному делу обусловлена затяжным уголовным преследованием с неоднократным прекращением и возобновлением производства по делу, что вынуждает обвиняемого (подозреваемого) доказывать невиновность с избыточными затратами на отстаивание своих прав.
Несправедливо также снижение суммы возмещаемых ему затрат до размеров, которые представляются достаточными представителям причинителя вреда, особенно после реабилитации лица, пострадавшего от неправомерного уголовного преследования. Расходы, на которые лицо решается в обстановке такого преследования, нельзя считать безосновательными даже при некотором их превышении над средними, например, величинами адвокатского вознаграждения по месту ведения уголовного дела. Эти величины условны и не настолько очевидны, чтобы обвиняемый (подозреваемый) мог по ним предсказать стоимость адвокатских услуг, которую суд впоследствии посчитает разумной и справедливой в решении о возмещении реабилитированному вреда.
В правоприменительной практике суждения о действительной стоимости юридических услуг сильно разнятся, поскольку зависят от оценочных по этому поводу представлений. Приблизительность подобных оценок не должна приводить к ущемлению права на возмещение вреда, который причинен реабилитированному в виде расходов на юридическую помощь, и отказ в полном его возмещении означал бы умаление конституционных прав и судебной их защиты вопреки статьям 45 (часть 1), 46 (часть 1), 52, 53, 55 (части 2 и 3) и 56 (часть 3) Конституции РФ.
Постановление Конституционного Суда РФ от 23.09.2021 года № 41-П, а значит, и выраженные в нем правовые позиции и выводы сохраняют свою силу. Конституционно-правовой смысл пункта 4 части первой статьи 135 УПК Российской Федерации, выявленный Конституционным Судом РФ, имеет общеобязательное значение, что исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике.